La Mome

«La Môme» - трио, лишённое не только гармонического инструмента, но даже баса — это уже серьёзная заявка. Однако этот инструментальный состав (кларнет, тромбон и ударные) идёт дальше: он создан как посвящение ни много ни мало Эдит Пиаф. И, безусловно, в трио никто не поёт.

«Môme Piaf», «маленький воробышек», «малышка Пиаф» — так представил публике девятнадцатилетнюю Эдит Гассьон её первооткрыватель Луи Лепле, владелец популярного парижского кабаре «Le Gerny». Лепле не просто вывел уличную певицу на сцену клуба, который посещали представители всех слоёв общества; он дал ей первые уроки поведения на сцене, порекомендовал одеваться в чёрное платье, впоследствии ставшее её «фирменным знаком», и создал для неё первой же своей афишей творческий псевдоним, под которым она и стала известной всему миру. Уже через год Лепле был убит при так и не прояснённых окончательно обстоятельствах, а «маленького воробушка» с пристрастием допрашивала парижская полиция, допускавшая причастность Пиаф к гибели своего антрепренёра. Однако имя осталось, и никто никогда не произносил настоящей фамилии женщины, подарившей миру «Non, je ne regrette rien», «La vie en rose» и другие хоты классического французского шансона. Отныне её звали Эдит Пиаф.

По мнению швейцарских музыкантов, созданная Пиаф музыка никогда не потеряет своей харизмы и привлекательности. Отличительные яркие мелодии, глубокие и запоминающиеся тексты, высочайшая эмоциональность и вовлечённость исполнителя — всё это, как они говорят, будет порождать всё новые и новые отголоски в мировом искусстве, подчас в совершенно неожиданном контексте. И само их обращение к музыке Пиаф — одно из ярчайших тому доказательств.

«La Môme» называют себя «обычным современным джазовым трио», что само по себе характерно: обычность для них — то, что для многих показалось бы весьма и весьма радикальным шагом в будущее. Необычные аранжировки для кларнета, тромбона и ударных, в понимании музыкантов, сохраняют великолепие специфического голоса Пиаф и подчёркивают хрупкость её личности; они верят также, что чистое звучание духовых, не обрамлённое электрифицированным басом, клавишными и гитарой, позволяет вернуться к тому ощущению музыки, которое рождалось только от звука старого винила околовоенной эры. И они гарантируют, что не пытаются лишь воссоздать атмосферу Парижа: даже если слушателю в какой-то момент начнёт казаться, что музыка «La Môme» стала расслабленной и элегичной, ему гарантировано самое настоящее новоджазовое извержение вулкана. Даже это — дань уважения Эдит Пиаф, готовность откровенно взорваться эмоциями и неприкрытая чувственность того, что происходит на сцене.